Миновала неделя, другая. Менялись дозорные. И с третьим караулом Вольга получил весточку.
— Вой! Вой! — вскочив на ноги, старик плюнул через ров. — Чтоб тебя удар треснул! Чума на тебя, раз ты мужу, коему перед святым алтарем клялась, погибели желаешь!.. Как отобью крепость — власяницу на тебя напялю, в монастырь сошлю, чтоб тебя, густомясую, до гроба там на хлебе и воде мордовали!..
Три здоровенных детины появились за спиной старика.
Полюд протолкался к Мише и сел рядом с ним на пол, обняв его рукой и привалившись к стене.
— А на кой вы мне сдались, щадить-то вас? — спросил он.
На крыльце его встретил епископ Филофей с печальным и возвышенным лицом, будто думой был где-то в горнем мире, но повадка его была такая ненавязчиво-хозяйская, словно бы он сам затеял это небывалое и умиленное торжество.