— А где же анфаловский есаул? — спросил Нелидов.
— Как пахать будешь? — поутру спросил Калина.
Над Вычегдой пылало северное сияние, хрустально перекатываясь огромными полосами и кружа голову. Еле переставляя ноги, Питирим и Ничейка полезли запрягать оленей. Вдруг Ничейка схватил Питирима за руки.
— Не спасет. Это ведь не сатанинские дела, а вообще безбожные. Здесь, мужики, самый край божьего мира, а дальше — одни демоны творенья, которым ни наша, ни божья воля не указ. Ангелы-то над нами небо еще держат, а демоны всю землю пещерами изрыли, лезут наружу, прорастают болванами. И люди здешние — югорские, пелымские, пермские, — тоже по пояс из земли торчат. Души у них демонские, каменные.
Рука пермяка, державшая глиняную чашку, сжалась. Чашка разломилась, брага пролилась.
Вольга дернулся, вскинув на пермяка ошарашенные и растерянные глаза.