Ведя разговоры, провозглашая здравицы, угощая, князь Ермолай поглядывал и на дальний конец стола, где сидели княжичи, а за ними в углу вороной торчала старая Айчейль.
Матвей впервые увидел вогульских воинов вблизи — в одеждах из вывернутых мехом наружу шкур, в деревянных доспехах, в треугольных шеломах с приклеенными рогами и волосами, увидел их смуглые смелые лица с недобро прищуренными светлыми глазами, увидел их русые косы, помелами летящие вслед за спиной.
— Вставай, князь, — весело позвал Калина, сидя натягивавший сапог. — Княжество проспишь.
— Что скажете, советчики? — спросил Михаил.
«Великий князь Московский и прочая и прочая…— повторял про себя новый титул Ивана IV Михаил. — …Князь Пермский и Югорский… Югру-то ему кто подарил?»
Он проснулся на рассвете как от толчка, поднял голову. По розовой от восхода воде заводи плыли два сиреневых лебедя. На берегу на коленях стоял Матвей и натягивал лук.