— Спаси, воевода, скажи свое слово золотое! — вопила она. — Не вдови меня, глупую бабу, не губи деток! Муж мой богоданный совсем в старости спятил, помилуй старика помешанного! Чего ж это на свете деется, целую войску на полоумного послал!.. Откуда ж горе такое на мою седую голову!..
Над далекой глыбой Искора голубой криницей горела Полуночная звезда. Трава под ногами стрекотала, брызгала ночными кузнечиками. Высокое небо со всеми своими светилами как стог громоздилось над головой. Вольга дышал всей грудью, чувствуя медвяный хмель набирающих силу трав, росный и влажный ветерок с Колвы, чуть уловимое, но просторное и грозное эхо запахов пармы — горько-смолистое, будоражащее, древнее.
— Земля у нас не щедрая. Новое тягло пермякам не поднять будет. Решил поссорить меня с моим народом?
— Хорош! — чихнув по-кошачьи, шепнул Иона. — Поджигай!
— Знал, что хотят, да верил, что не станут.
По первому льду он уехал зимовать на заставу, что, словно птица, плыла в небе на вершине Полюдова камня.