Матвей ничего не говорил, злобно мазал салом кожаную шкуру лодки.
Все ждали, что же скажет князь дальше, а он молчал.
— До скотницы дорылся!.. — услышал и епископ слова Лукьяна. — Одному не подковырнуть, спустись!..
Они стояли на краю заброшенного городища, на высоком склоне берега. Рядом валялись мешок с припасами, весла, лук Калины и меч Матвея, лежала на боку длинная, как веретено, кожаная лодка.
Он не успел договорить — Матвей перелетел гридницу и сразу ударил Бархата в зубы. Никите на плечи навалился сзади молодой ратник Вольга — чтобы Бархат не выдернул меч.
— Не пойму я тебя, — отшвырнув медный нож, признался Пестрый. Краем глаза он увидел, как один из «словен» подобрал нож и, обтерев от гнили о рукав, бережно положил на колоду.