– Хорошо бы у нас была лодка, – сказала девушка, оглядевшись. – Но для Клаца она должна быть слишком большой. Тогда бы мы, по крайней мере, выбрались из этой грязи.
Священник осмотрел почти коническую черную выпуклость. Он заметил, что понизу ее шла насечка, очевидно, предназначенная для кончиков пальцев, и начал поворачивать ее. Резьба поддалась и, когда он отвинтил и снял чехол, он одновременно увидел, что находится под ним, и понял древних людей. Поскольку один человек может обречь на внезапную смерть весь этот район, винтовая резьба предоставляет время для того, чтобы остановить безумца или даже врага, решившегося на самоуничтожение. Простой футляр на шарнирах – это было бы слишком просто.
Иеро оглянулся, надеясь хотя бы мельком увидеть ту, которая снилась ему, но ничего не увидел. Тут же молчаливый лес взорвался золотой песней, но была ли это Вила-ри, он так никогда и не узнал.
В ее ментальном вопросе чувствовались тоска и удивление. Чем-то это походило на поведение ребенка, который никак не может понять, почему он должен оставаться дома один.
Он обнял девушку за плечи. Они стояли на самой высокой точке островка и ждали рассвета. Двое животных тоже терпеливо ждали по бокам, лорс-великан временами громко всхрапывал, принюхиваясь к утреннему бризу. Восток светлел, солнце вставало, фосфоресцентное сияние тел их врагов тускнело. Однако, кольцо тростниковых лодок и слизистых белых тел все так же окружало островок, причем лягушки совсем не шевелились.
– Я думаю, они вернутся; возможно, с первыми лучами света, – продолжал священник. – Кто-нибудь ранен?