Стройная темно-коричневая девушка сидела замерев, когда медведь встал и сделал все, что ему было приказано. Но когда длинный розовый язык лизнул ей руку, она слегка расслабилась.
– Нельзя сказать, что я тебя не одобряю, – сказал Иеро, жуя травинку. – Я хотел бы завести контакты с различными странами, особенно с твоей, тогда я мог бы открыть новый торговый путь и, что гораздо более важно, мы могли бы приступить к рецивилизации вашего района. Украсть принцессу, при том единственную – дурное начало.
И все же его разум до сих пор так ни на что и не наткнулся. То, что скрывалось в этой зловещей груде гнилья, затаилось. Они оба осторожно пошли дальше, их мысли, по мере того, как распространялись все шире и шире, слегка пересекались, как рябь от камней, брошенных в воду.
Какое-то мгновение корабль висел в десяти пядях над бурлящей пенной поверхностью, потом невероятное чудовище тряхнуло головой и большое судно просто развалилось на две части. Когда останки корабля упали на воду, левиафан исчез в кипящей воде. Тут же из-за воды возник раздвоенный хвост, не меньше ста футов в поперечнике! С грохотом, чуть не порвавшим барабанные перепонки, хвост обрушился на воды лагуны, прямо поверх корабля Нечисти, выживших людей и лемутов, вопивших и барахтающихся в воде.
– И в самом деле, король, да? – Иеро больше не улыбался. – Как жаль. А ты – единственный ребенок? Это может быть важно.
– О-ох, – вздохнула она. – Ты, самовлюбленный, заносчивый мужик! Я-то хотела сказать тебе что-то важное, но теперь я так думаю: лучше бы тебе опять сесть в лодку и убраться на свой Мертвый остров, и, чем скорее, тем лучше! Ты и сам полумертвый, ты и выглядишь, как труп, вырытый из земли, а воняешь еще хуже! – Она разъяренно ушла в ночь, оставив столь же сильно рассерженного священника пялиться ей вслед.