— А я вовсе не рвусь увидеть машинное. Какого черта, почему они так долго не возвращаются? Темно, аж глаза болят.
Они лежали друг на друге, засыпанные толстым слоем щекочущих пушистых семян, попавших внутрь через верхние прорези гондолы. Инженер мощными ударами пытался открыть ее лепестки. Все, вернее, те, кому позволяло место, уперлись плечами, руками, спинами в прогнутую поверхность. Обшивка задрожала, послышался слабый треск, но гондола не открывалась.
Кибернетик прилип к микроскопу и рассматривал осколки снаряда, порцию за порцией. Когда к нему обращались, он не отвечал.
И он поднял восьмикилограммовый молот, который лежал у его ног на помосте.
— Максимум тридцать километров в один конец, — заметил Физик.
— Тот, первый — согласен; существование второго — гипотеза, которую не удастся защитить.