– Проститутка! – думаю я о седеньком. Проститутка тоже тягает, тяжело дыша, шкафы – экономит время и деньги. Очевидно, ему на Радио-Либерти платят не густо. Или от жадности. «А почем нынче Родина?» – хочется мне спросить у него… Тягает. Таскает и его сын – загорелый атлет лет шестнадцати. Молодящаяся мамаша мебель не таскает. «Маму можно выебать», – так говорит как всегда присутствующий при мне вездесущий Кирилл. Я взял его заработать немного денег. Это была его, наверное, первая погрузка в жизни. Крупному аристократу противно таскать мебель, он мало что умеет правильно взять, он держится еле-еле, но держится, хотя работа для него нож острый и, наверное, унизительна. Мне-то, человеку, в сущности, из низов, видевшему и перевидевшему в этой жизни всякие ситуации, пот тоже не в новинку, хотя не грузил я ничего уже лет десять. На лице же Кирилла – тоска, отвращение к работе и скука. Они уйдут только после получения денег, сменившись некоторым довольством, но их уже, как окажется, успел заметить Джон, он больше не пригласит аристократа грузить мебель, ему такие юноши несимпатичны. Он не понимает условностей этого мира.