Статью разрешил печатать сам «Пахан» русской эмиграции Моисей Яковлевич Бородатых – редактор и владелец газеты. Он поступил опрометчиво, желание острой статьей вызвать интерес к газете, коммерческой выгоды поиск, бизнесменство собственное подвели Моисея Яковлевича, позже он кусал локти, да было поздно.
Я довольно быстро проник туда, хотя это не было ожидаемое горящее и влажное место. Не в такой степени, как мне хотелось. Когда я, перевалившись, лег между ее ног в обычной позиции, она тут же взвалила на меня свои ноги, что затрудняло мне какие бы то ни было движения. Мало того, она вела себя так, как по ее мнению должна была себя вести горящая страстью женщина – она пыталась прижимать меня к себе как можно сильнее, отчего я был не в восторге, потому что это мешало мне делать любовь. Впервые я столкнулся с таким неумелым человеком…
– Как ты думаешь, – обратился он ко мне неожиданно, прервав свой монолог, – Себастьян действительно любит меня, как говорит? Я говорю ему часто: «Ты молодой, я – старый, зачем ты любишь меня?» Он отвечает мне, что я – его любовь.
Мы встречаемся в шесть, целуемся, я беру у нее одну сумку, больше она не разрешает, и мы спускаемся в собвей.
Для меня он был невыносимое дерьмо, потому что он не помогал ей жить, он использовал ее. Она была одна в этом городе, меня что считать, я для нее не существовал, потому ничем не мог помочь, она была одна, ей было холодно, хуево, у нее не было даже пальто, а он, хромая своей ногой, молчал.
Теперь-то мне понятны мои дружбы, это только две, наиболее запомнившиеся, были и другие, но много лет я жил как в чаду, и только моя трагедия вдруг открыла мне глаза, я смог посмотреть на свою жизнь с неожиданной точки зрения.