Клиффорд не проронил ни слова, хотя кипел от злости.
Он посмотрел ей в лицо, и губы его тронула недобрая усмешка.
— Миледи Констанца, — повторил он, кивнул и спрятал карточку куда-то себе в блузу.
Иногда душа, как птица, выпархивает-в экстазе на свет Божий после длительного разбоя в подводных глубинах. Такова уж видно наша планида — заглотив добычу, всплыть наверх и улететь в чистейшие эфирные сферы, позабыв на время воды древнего Океана.
Ну и что же? Разве жизнь предложила ему что-либо кроме сребролюбия? Увы.
Пустота! Смириться с тем, что жизнь — это великая пустыня, значит подойти к самому краю бытия. Великое множество дел малых и важных составляет огромное число — но из одних только нулей.