Конни разлила чай и взяла из буфета молочник со сливками.
Тогда я спросил его, легко ли ему будет найти другую работу. На что он ответил: «Если вы хотите этим сказать, что отказываете мне от места, то не страдайте, мне это проще пареной репы». Так что, видишь, все разрешилось прекрасно, и в конце той недели он отсюда уедет. А пока начал посвящать в тайны своей нехитрой профессии младшего егеря Джо Чемберса. Я сказал, что уплачу ему при расчете еще одно месячное жалованье. Он мне ответил, что ему мои деньги не нужны: он не хочет облегчать мне угрызения совести. Я спросил его, что это значит. «Вы не должны мне ни одного пенни сверх заработанного, — сказал он. — А чужих денег я, разумеется, не беру. Если вы видите, что у меня сзади торчит рубаха, скажите прямо, а не ходите вокруг да около».
Он посмотрел на нее и вдруг ощутил, что в Хильде скрыта неженская воля.
— Ты никогда от меня не уйдешь? — спросила она.
— Не будет! Я надеюсь родить от него ребенка.
— И превратиться в облако, как дымок от сигареты, — улыбнулась Конни.