У самой сторожки она вдруг почувствовала сильнейшее смущение. Его она увидела сразу; он стоял нагнувшись в рубашке и выгонял из загона кур, вокруг которых путались фазанята, крепенькие, еще немного неуклюжие, но поизящнее обыкновенных цыплят.
Он повесил ружье, стащил с себя мокрую куртку, полез за одеялами.
— Благодарю вас. И позвольте подарить вам вот это…
— Если не сохраним ничего от прежней Англии, новой не будет вообще! И сохранять это нам, тем, кто владеет землей, лесами, тем, кому на это не наплевать!
— Ужасное, ужасное положение, — начала разговор Хильда.
— К нашему лесничему. Если это привилегия правящего класса, мне тебя жалко.