— Может, чуток подтопить? — спросил он, непонятно почему снова ударяясь в деревенское просторечие.
— Здесь мне особо горько. Так недостает сына, — заговорил он.
— Заблуждаешься. Все, что ты говоришь, — дань дышащему на ладан романтизму. Вот ты стоишь здесь, и в твоем лице, во всей фигуре не заметно никакой безнадежности, милая моя женушка.
— И будь у меня сын — продолжил бы дело. Все мы — точно звенья одной цепи.
Старый джентльмен был очевидно растроган.
— Ничего. Если не хочется, ничего не делай.