Она закрыла лицо руками — надломилось что-то в душе, а все остальное не столь важно.
Увы, это так: здешний край обречен! Конечно, это ужасно, но стоит ли вставать на дыбы? Жизнь идет своим чередом, ее не остановишь. На низких полночных тучах загорались красные точки, играли огненные блики, то надувались пузырями, то лопались, как волдыри после ожога, оставляя непреходящую боль. То были шахтные печи. Поначалу они завораживали и пугали Конни, ей казалось, что она живет в преисподней. Но обвыклась. Почти каждое утро встречало ее нудным дождем.
— Слава Богу, что ты не можешь решиться на беззаконие.
— Я не злой. Если мой петушок и я сам кукарекаем в последний раз, так тому, значит, и быть.
— Я бы на твоем месте отказалась от этого безумного плана, — сказала она внешне невозмутимо.
— Ну же, вставай! — И взгляд его был все так же ласков и покоен.