Самое для него лучшее — изойти жалостью к самому себе. Как той женщине у Теннисона, ему надо разрыдаться, чтобы не умереть.
Он уходил от нее, бежал от ее опасной и вместе пугливой наготы.
— Мне пора, — сказала она. — Муж знать не знает, где меня искать. Еще подумает что-нибудь.
— Ты предпочитаешь самодовлеющих дураков?
Он стоял недвижно, словно выжидая. Позади небо уже чуть тронул рассвет. Погас огонек на первом этаже. Меллорс, конечно, не подозревал, что в эту минуту к окну подошла миссис Болтон, чуть отвела штору синего шелка, служившую уже много лет, и взглянула на посветлевшее небо — скорее бы рассвет. Тогда и Клиффорд убедится, что пришел новый день. А убедившись, тут же уснет.
— Ну вот. Значит, она вернется. И тебе придется взять ее обратно.