Мужчинам, которые вытаскивали ведра, приходилось выпрямляться во весь рост, и одного из них ранило в плечо. Это был Питер Бромли, который правил волами, тащившими фургон Блэдгудов.
Мы пересекли Японский пролив и вошли в Желтое море, держа курс на Китай, и -ут наш «Спарвер» разбился о скалы. Это была старая, нелепая посудина — наш бедный «Спарвер», такая неуклюжая и такая грязная, с килем, обросшим бахромой водорослей, словно бородой, что она потеряла всякую маневренность.
Тогда я напряг всю свою волю и, хотя мне казалось что мое лицо вот-вот лопнет, все-таки улыбнулся.
— Вот именно, именно — на вас. Вы позволяете себе в весьма неучтивой и даже грубой манере мешать моей беседе с остальными постояльцами этого странноприимного дома.
— Ну, что ж, Джесси, — сказал он. — В таком случае не отправишься ли ты с Джедом к роднику за водой?
Он безмолвно смотрел на меня с минуту, затем в бессильной ярости шагнул к двери.