Вернемся, однако, к Удаву и его пытливому разуму. Как только он уяснил, что является единственным обладателем сведений о том, как добраться до двухсот двадцати девяти ранее не исследованных звезд, то понял — проглотить такой огромный кусок в одиночку невозможно при всем желании. Придется делиться.
С немецким языком у меня туговато, похуже, чем с английским, но худо-бедно объясниться могу. Начальник караула с весьма суровым видом проверил пропуск с помощью ручного сканера на аккумуляторах, но о цели визита спрашивать не стал — субординация.
— Господа, может быть, вы выберете иное место для досуга? — огорошил меня швейцар “Арфы”, как только мы подошли к дверям. — У нас отдыхает приличная публика…
— Чем же знаменитый? — Я усмехнулся. — Впрочем, догадываюсь. Благодаря моей неудачливости мы очутились на этом живописном бережку, а в умах происходит разброд и шатание. Так?
Кстати, о ядерном оружии. Боеголовок у нас достаточно, от слабеньких одно—двухкилотонных зарядов для использования против живой силы противника на поверхности планеты до мощнейших водородных бомб с тротиловым эквивалентом до сорока миллионов тонн. Звучит довольно грозно, “Измаил” способен превратить в дымящуюся пустыню всю Европу от Португалии до Урала, однако, как я уже говорил, бои в космосе имеют свои особенности.
— Некоторые находки в районе города, который вы видели на записи с борта “Роммеля”… Никому из вас не приходило в голову, что специфика Гермеса, все эти точки сингулярности, могут быть естественным явлением?