Прилетел на корабле старый приятель доктора Гильгофа — некий капитан Казаков. Под термином “капитан” я подразумеваю армейское звание, а не должность командира судна. Подозреваю, что рейдер может отлично управлять самим собой и выполнять задачи вообще без участия человека. В данном случае господин капитан лишь корректировал действия наземных войск с воздуха, причем не самостоятельно, а в компании весьма хмурого германского оберста и его помощника в чине майора. Едва нас приняли на борт “Франца” и приказали как следует пристегнуться, как Казаков вихрем взлетел по винтовой лестнице в тактический центр корабля и не показывался до времени, пока рейдер не совершил посадку в освобожденном от пехоты Халифата Бланьяке.
— Не захваливайте, иначе посчитаю вас льстецом и подхалимом!
Запланированный обед у Амели так и не состоялся, вернее мы к нему не успели. Отвели собак домой, потом заскочили перекусить в кафе с непритязательным названием “Три поросенка”. А когда начало темнеть, я повел Крылова в квартал Майен, заранее посоветовав ничему не удивляться.
— След? — У меня сердце замерло. — Какой след?
Последним из своей берлоги выбрался Коленька — ему можно было дрыхнуть хоть до полудня. Крылов никаких важных постов не занимал, оставался скромным лейтенантом запаса и мог участвовать в эпохальных событиях только в качестве наблюдателя и комментатора.