Он кивнул — язык отказывался ему повиноваться. Девушка вдруг как-то съежилась, стала еще меньше, еще беззащитнее, еще более усталой, если это вообще было возможно. Она закрыла глаза, и из-под ресниц безмолвно потекли слезы.
— Черт бы побрал их всех! — бушевал Тахион, меряя шагами узкое помещение. Потом развернулся и яростно ткнул в Прескотта Кьюинна пальцем. — Это просто возмутительно, уму не постижимо — вызывать нас! Да как они смеют — и по какому праву — заставлять нас сломя голову нестись в Вашингтон в двухчасовой — двухчасовой! — срок?
Повисший в двенадцати футах на землей Джоуи забарахтался и погрозил ему кулаком.
Ему было под тридцать — точнее по его загорелому лицу Розмари определить не могла, и прозвище свое он заработал в армии, где его работой было разыскивать затаившихся в подземных туннелях вьетнамцев. Он продлевал свой контракт дважды. Потом решил, что повидал достаточно.
— Хуже, чем в Джокертауне, — пробормотал один.
Тахион хмыкнул и заерзал, удобнее устраиваясь на диване.