– Отнесите его в спальню, пусть он спит до утра… – посоветовал я монахам, а сам вернулся на свое место. И тут, прямо над тарелкой с какой-то едой, я набормотал формулу ликвидации для этой моей тени и, оставив ее дожидаться одиночества, поспешил к Темному Окну монастыря Преклони Голову.
Наконец я насытился и, взяв в руку бокал, откинулся на высокую спинку стула.
Отец-хранитель появился в зале, когда на стол была поставлена третья перемена. Он выглядел сосредоточенным и при этом светился сознанием хорошо выполненной работы.
И я что было сил рванулся из безразличного глухого мрака к своему телу!
Постепенно поднимаясь все выше и выше, мы выехали на широкую, прямую, хорошо замощенную улицу. Дома на ней были столь же малы, как и в пригороде, однако сразу стало понятно, что это центральный проспект городка, главное место, где народ имеет возможность себя показать и на людей посмотреть. Впрочем, и на центральном проспекте прохожих было немного, так что город производил впечатление достаточно провинциального, нет, скорее даже патриархального. Было ясно, что на его центральной улице не разбивает свои яркие шатры ярмарка тщеславия.
И я развел маленький яркий костерок, повесил над ним котелок с водой из недалекого ручейка, расстелил на мягкой густой травке спальник.