Во Франции денежные тузы привлекли литераторов и ученых, и те, пользуясь своей славой, так воздействовали на общественное мнение, что сумели «выключить» естественное недоброжелательство бедных слоев народа к плутократам и натравить городскую бедноту на все устои старого режима. В своем роде это — блестящее достижение ума и слова. Орудием богачей стало именно то, что им враждебно — стремление человека к равенству и справедливости.
Разрушение исторической памяти происходит во всяком обществе, где господство основано на манипуляции111. Эффективность западной идеологической машины просто невероятна. Например, всеобщее незнание элементарных исторических сведений о Второй мировой войне на Западе — вовсе не шутка. Такие вещи у нас пока еще не укладываются в сознании.
Выше говорилось об особом «западном» страхе смерти. Русский человек, не утративший исторической памяти, знает, что ничего подобного на Руси не было, несмотря на страшные войны и бедствия. Смерть и проблема спасения души занимали большое место в мыслях и чувствах православного человека, но философия смерти была окрашена лирическим чувством, любовью к земле, оставляемым близким и к тем, кто ушел раньше. В первом томе труда В.Даля «Пословицы русского народа» смерти посвящен самый большой раздел. Но нет в нем ни одной пословицы, отражающей экзистенциальный страх.
Литература по новейшей истории полна описаниями того, как «партия Наполеона» во Франции приводила молодого генерала-«нацмена» к власти — так, чтобы влиятельные социальные силы буквально умоляли его эту власть принять. Недавно, почти на наших глазах идеологи Запада провели блестящую кампанию по манипуляции общественным сознанием в Европе, убедив свой средний класс поддержать Мюнхенские соглашения и «разрешить» Гитлеру поход на Восток (хотя в тот момент остановить его не составляло труда — речь шла не о войне, а именно о разрешении или запрещении). Эта кампания также описана как «модельный случай». После второй мировой войны усиленно изучаются все местные гражданские войны и национальные конфликты, выявляя в каждом случае технологию манипуляции общественным сознанием. О «бархатных революциях» и перестройке в СССР и говорить нечего — здесь для обществоведов всего мира лакомых кусков хватит на сотню лет. Один «август 1991 года» уже перекрыл по главным параметрам все самые блестящие провокации в истории.
Трудно поверить, что автор этой книжки, художник и редакторы не знают, что былины об Илье Муромце сложились в конце Х века, когда татар как народа еще вообще не существовало. Что святые мощи Ильи Муромца, найденные, согласно преданию, в пещере Киева в XI веке, хранятся в Киевско-Печерской лавре, основанной над этой пещерой. Уже перенос описания подвига Ильи в XIII век — надругательство над памятью святого, подрыв одной из опор нашего национального сознания (пусть мы об этих опорах и не думаем, думать о них и не надо, они «держат» нас неявно).
Наверное, советское государство могло оставлять людям больше сосисок и магнитофонов. Но оно находилось в состоянии войны, пусть холодной. Это важное условие было вытеснено из общественного сознания, и все как будто его забыли (скоро вспомнят, как вспомнили сербы, уже начинает припекать). Поэтому главнейшей своей обязанностью государство считало защиту граждан. Хоть вне, хоть внутри страны. И на это тратило значительную долю изъятого «прибавочного продукта». В СССР было бы дикостью даже помыслить, чтобы какой-то «серый волк» из Иордании свободно ходил по Кавказу и стрелял в русских людей277.