Многие деятели из окружения Горбачева и Ельцина активно настаивают на том, что резкое ухудшение жизни трудящихся произошло как-то стихийно, в результате непредвиденных трудностей «переходного периода». В качестве меньшего зла они принимают упрек в том, что перестройка и реформа велись без продуманной программы («никакого проекта не было»). Это — наивная уловка.
Не будем тратить время на перечисление всех явных, обыденных средств связи, которыми располагали «узники Фороса». Самой современной спутниковой связью были оборудованы автомашины Горбачева, к которым обитатели виллы имели свободный доступ (они, например, брали оставленные там полотенца и купальники, чтобы идти на пляж).
Через полвека эту мысль продолжает В.Гейзенберг: «Образование — это то, что остается, когда забыли все, чему учились. Образование, если угодно, — это яркое сияние, окутывающее в нашей памяти школьные годы и озаряющее всю нашу последующую жизнь. Это не только блеск юности, естественно присущий тем временам,, но и свет, исходящий от занятия чем-то значительным». В чем же видел Гейзенберг роль классической школы? В том, что она передает отличительную особенность античной мысли — «способность обращать всякую проблему в принципиальную», то есть стремиться к упорядочению мозаики опыта.
Повышение цен немедленно отменяется, но беспорядки начались, радио сзывает литовцев со всей страны на защиту парламента. А когда прибывают толпы людей и расставляются по нужным местам, подразделения войск КГБ начинают, казалось бы, абсурдные действия — с шумом и громом, с холостыми выстрелами танков и сплющиванием легковых машин штурмуют… телебашню Вильнюса (хотя рядом, в Каунасе, продолжает действовать мощный телецентр, а ту же телебашню в Вильнюсе накануне мог занять патруль из трех человек; в Вильнюсе же занявшие телебашню «оккупанты» отказываются отключить автоматические радиопередатчики, призывающие народ на баррикады).
В умах людей после августа сместились привычные понятия о том, что можно и чего нельзя делать человеку в том или ином положении. Тяжело было смотреть на Горбачева — президента вчера еще великой страны, который лично зачитывал в парламенте, да еще с натужно ироничными комментариями, скандальный анонимный донос на своих министров (тайную стенограмму заседания правительства 19 августа). Да и поведение автора «информации» — известного ученого Н.Н.Воронцова, хотя он и заявил: «Я не считаю себя героем, но предпринятое мною требовало гражданской позиции», явно нетривиально. Во-первых, он не выступил в парламенте от своего имени, а предоставил свой доклад анонимно. Во-вторых, он приписал криминальные высказывания одному министру, которого в тот день вообще не было в Москве, и в парламенте возник скандал. Наконец, стенограмму вел не он один, и оказалось, что его собственные выступления на том заседании отнюдь не были, мягко говоря, смелым обличением путчистов.