(Хроника монастыря святого Ласло Алатского)
— Нанялась я козлов пасти, — девушка перевела дух и утерла рукавом пылающее лицо, — я побежала, он с папашей остался.
Правду сказать, отправляясь в Яблони к тетке, Барболка была зла на весь свет вообще и отца, пропившего ее монисто и оставшуюся после матери шаль, но долго злиться девушка не умела. Пьяненький родитель и лесная лачуга остались позади, светило солнце, цвела кошачья роза, синие стрекозы гонялись за мухами, и обида куда-то делась. Барболка сошла с дороги, нарвала травяных гвоздик, соорудила себе венок и поняла, что счастлива, несмотря на папашу и жениха. Хорошего жениха — молодого, красивого, богатого. Ферек Надь был сыном мельника, Барболка Чекеи дочкой спившегося пасечника, за которой приданого — пара черных глаз да коса в руку толщиной.
— Знаю, — черные глаза близко-близко, Охотнички Боговы, ну за что ему эта ночь вечная?! — Спой, — попросил Пал, — что тогда, на дороге. Барболка глянула в розовеющее небо и тихонько запела.
Скрип ворот, топот, голоса, факелы в руках, усатые витязи.
— Смотри же, — господарь шутливо коснулся пальцем губ девушки, — я долгов не прощаю.