— Ума не приложу, что на нее накатило, — Миклош Мекчеи, краше в гроб кладут, стоял на пороге, — вечером человек человеком была. Может, Барболка чего приметила.
— Ты роди сперва, — пошутил Миклош, — может, вообще девочка будет.
Барболка рванулась сквозь крапиву и ежевичник, не разбирая дороги, заросли кончились, в глаза вцепился ядовитый зеленый дым.
— От подстилки слышу, — Барболка уперла руки в боки. Только что было холодно, теперь стало жарко, — свою рубашку продала, за мою взялась да не вышло! Я — девушка честная, любовь на грОши не сменяю!
— Вернулся. Зачем гоняться за дымом? — седой господарь улыбнулся и притянул Барболку к себе, — мне нужна ты, а не улетевшие листья.
Что она несет?! Молиться надо, а она? Где эспера? Нет, только ожерелья под руками, какое оно горячее! Горячее и мокрое!