— Когда едешь? — только б не расплакаться, Миклошу и так плохо.
— Больно! — пухленькая девчушка лет четырех поднялась из травы, по щекам текут слезы, на вышитом платьишке — мокрая земля, — горячо!
— Тебя что, кошки рвали? — покачал головой Карои, его глаза больше не смеялись, — или хуже?
— Нет? — бровь снова взмыла вверх, — но почему? Потому что тебе хорошо или потому что плохо?
То, что что-то не так, Барболка поняла сразу. Потому что Моника плакала, а остальные молчали. Есть такие слезы, которые не знаешь, как утереть. Барболка тихонько шагнула назад, но ее уже заметили. Тетка Магда вздохнула так, словно решила не дышать до Золотой ночки, и прижала руки к вискам.
Заговаривается, хотя чего тут удивляться. В здравом рассудке по ночам в горы не убегают.