— Постой, — лицо со шрамом оставалось все таким же каменным, — скажи, как тебя зовут и который год тебе?
Миклош сам не понимал, с чего ему опротивела Аполка, а та, как назло, липла не хуже репья к собачьей шкуре. И ведь хороша до одури, а через порог и то смотреть тошно. Наследник Матяша подкрутил усы и уставился на дорогу. Говорить не хотелось ни с кем, даже с Янчи. Мекчеи не должен бросаться на людей, как цепной пес, но он может не сдержаться.
— Фульга, она все знает, — хмыкнула Анна, подобрала красные юбки и исчезла среди кустов.
— Ничего, — заверила Барболка и тут же вспомнила про разорванную блузку. Девушка торопливо вскочила, прикрывая руками грудь.
— Ты ранена? — Миклош схватил свою мечту за плечо, — отвечай!
— Кажись, сын господарский, — чужим голосом произнесла Барболка.