— Мой анакс... Эрнани... Не говори сейчас ничего. Завтра Лэнтиро Сольега покажет тебе «Уходящих»... Не скажу, что тебе станет легче, но ты поймешь, что иначе нельзя...
Мастер Сольега смог бы это нарисовать — предвкушающую чужую гибель человеческую стаю, бело-лиловое цветочное море и одинокого узника. Сольега смог бы. Коро не сможет, он вообще не уверен, что, когда все закончится, снова возьмется за кисть.
— Может, и наткнулся. — Теперь Ринальди говорил медленно и тихо: вино и усталость делали свое дело. — Понимаешь... Я больше ничего не помню, только запах дыма... Отвратительно сладкий... Наверное, я пошел туда, а может, наоборот... Я люблю запах дыма, но этот... Мерзость... А потом мне стало холодно, я открыл глаза и увидел небо... А в руке у меня был меч. Откуда? Диамни, откуда у меня меч Эридани?..
— Разумеется, спрашиваю. Я тщеславен, как все художники, просто некоторые считают нужным это скрывать. Я думаю, мы заслужили по кувшину хорошего вина, но вся беда в том, что я по милости этого гнусного лекаря не держу его в доме. Бегу от искушений, знаешь ли, но сегодня можно все. Ученик, ты пойдешь в лучшую таверну и раздобудешь нам лучшего вина, мы зажжем свечи и устроим себе праздник.
— Мастер... Откуда ты знаешь, что мне не нравится? Правду говорят. Лэнтиро Сольега — ясновидящий!
— Потом. Ринальди, где Беатриса Борраска?