— Берт, ну почему ты такой упрямый! Видишь же, тут что-то не то, так неужели трудно признать это?
— Ничего не понимаю, — голос у него дрогнул, — но в одном я уверен: если мы...
Перед левым рядом скамеек был установлен орган, и в первое мгновение Берт не увидел в нем ничего необычного. Жутковато ему стало, лишь когда он прошел до конца по проходу: клавиши были с мясом выдраны, педали выброшены, трубы забиты сухой кукурузной ботвой. На инструменте стояла табличка со старательно выведенной максимой: «Да не будет музыки, кроме человеческой речи», — рек Господь.
— Только без обмороков, сказал он успокаивающим тоном. — Ты меня слышишь, Вики? Пожалуйста, без обмороков.
— В норме, — с трудом выдавила она из себя.
— Вики, — произнес он одними губами. — О Боже, Вики...