— Скотина, — она опять заплакала. — Зачем я только с тобой поехала?
— Я не обратила внимания, — отозвалась она, возясь с уже вторым узлом.
Наконец перешел на шаг. Солнце успело сместиться вправо. Он взглянул на часы: четверть восьмого. Пылающий диск висел над полями, окрашивая макушки стеблей в алый цвет, но в самих зарослях царил полумрак. Он напряг слух. Ветер совсем стих, и над кукурузными шеренгами, которые стояли не шевельнувшись, висели ароматы невидимой бродящей в них жизни. Преследователи Берта, если они еще не оставили попыток найти его, или слишком удалились, или залегли и точно так же вслушивались. Он решил, что у подростков, даже таких фанатов, не хватило бы терпения так долго таиться. Скорее всего они поступили вполне по-детски, не думая о последствиях: плюнули на все и вернулись домой. Он зашагал вслед за уходящим солнцем, закрытым облаками. Если вот так идти, сквозь ряды, по солнцу, рано или поздно он выберется на шоссе №17.
— Ты не имеешь права, — всхлипнула она. — Отдай.
— Ты задала мне вопрос из двух коротких слов.
Он слышал его и раньше, но только сейчас сопоставил с тем, что ветра-то не было. Что за чудеса?