Роланд закрыл глаза, и монотонное стрекотание жуков-докторов скоро убаюкало его. Стрелок заснул.
– Тебе ли говорить о проклятии? Прочь с дороги!
Роланд и Джон Норман дождались, пока они обе покинут лазарет. Потом юноша повернулся к стрелку и, понизив голос, спросил: «Мой брат… Умер?»
– Успокойся, красавчик. Любовь Господа пребывает с тобой. Однако тебе сильно досталось. Лежи тихо. Лечись.
– Получится. – Она угрожающе ощерилась. Торчащие изо рта зубы поблескивали в лунном свете. – Получится, и сейчас ты в этом…
Потом заговорила сестра Мэри. Роланд узнал ее голос, но не слова: не было таких ни в низком наречии, ни высоком слоге, ни в любом другом языке. Фразу он разобрал полностью: кан де лох, ми хим ен тоу, но понятия не имел, что сие означает.