Роланд вновь вышел под яркое солнце, к колокольному перезвону. Топси печально взглянул на стрелка и вновь опустил голову, словно надеялся найти в уличной пыли что-то съедобное. Хотя едва ли ему хотелось пощипать травку.
– Однако! – негодующе воскликнула Кокуина. – Такую, значит, мы видим от тебя благодарность.
И жуки продолжали маршировать, зачерняя одну пару кроватей за другой.
– Роланд, я не знаю, – ответила она, и потом он пришел к выводу, что все она знала. Один раз мать привела ее назад; теперь мать умерла. И она ела с остальными, вступила в орден Смиренных сестер. Ка – это колесо. И одновременно сеть, выскочить из-под которой невозможно.
– А я считаю, что есть, – ответила сестра Дженна. Держалась она уже поувереннее. Черная кудряшка выскользнула из-под накидки и улеглась на лоб. – А теперь уходите. Он еще слишком слаб для ваших шуток и смеха.
Сестра Кокуина кричала уже не от ужаса, а от боли. Жуки добрались до нее.