– И среди них была черноволосая женщина лет тридцати пяти?
– Спасибо, – сказала она. – Я почувствовала себя любимой, защищенной, дорогой для кого-то.
Кто захочет покупать земли посреди пустыни или порт, не находящийся в центре мира? – подумал я, но промолчал. Оглядываясь теперь назад, я доволен, что сумел тогда удержаться от замечания.
– Я знаю, кто ты, – сказал он. – В деревне про тебя идет добрая слава – говорят, ты всегда в хорошем настроении и готова прийти на помощь другим. Но я вижу совсем другое – ярость и горькое разочарование.
Тогда я решил напечатать серию статей о пробуждении Матери, которые имели шумный успех, хоть и вызвали негодование нескольких читателей, обвинивших меня в «распространении язычества».
Каллиграфия – это не только способ выразить мысль, но и размышление о смысле каждого слова. Поскольку я не считал, что Коран будет пригоден для человека, воспитанного в другой вере, мы начали работать над текстами одного арабского поэта. Я диктовал ей по буквам, чтобы она могла сосредоточиться на том, что делает в настоящую минуту, а не пыталась сразу узнать значение слова, фразы или стиха.