Путано и сбивчиво я говорил обо всем, что приходило в голову, Афина вежливо слушала, но было видно– она пребывает где-то очень далеко, в темной вселенной, населенной призраками и фантазмами. Потом вдруг снова рассказала о женщине из Шотландии и о ее советах. Я усомнился в том, можно ли учить тому, чего не знаешь сам.
Не знаю, как долго она проспала. Я сидела, не сводя с нее глаз, и тот же голос, что слышался мне в лесу, шептал, что все будет хорошо, что тревожиться не надо, что перемены, которые готовит нам судьба, будут благоприятны, если только сумеем распознать их потаенную суть. Не знаю, кто забрал мою дочь из приюта, кто вырастил ее и выучил, превратил в эту независимую и успешную – так, по крайней мере, кажется – женщину. Я помолилась за этих людей – они помогли моей девочке выжить и не пропасть в этой жизни, – но вдруг почувствовала укол ревности, потом отчаянье, потом раскаянье и оборвала разговор со святой Сарой… Может быть, и напрасно привела она мою дочь сюда: то, что я потеряла, вернуть уже не удастся никогда.
Немецкий историк Франц Герберт, находящийся на стажировке в лондонском Институте Гете, рассуждает иначе: «Так называемые „классические“ религии перестали отвечать на основополагающие вопросы, мучающие человека, – кто он такой и ради чего живет. Вместо этого все внимание они сосредоточивают лишь на отстаивании догм и канонов, приспособленных для социально-политических целей. И потому в поисках истинной духовности люди избирают иные цели, что, без сомнения, будет означать возврат к прошлому и к первобытным культам, прежде чем их коснется тлетворное воздействие властных структур».
Ну, хватит, подумал я. Позвонил в ресторан, заказал столик, сообщил, что мы придем через четверть часа. Афина явно хотела отсрочить то, за чем она явилась сюда, – глубочайшая неуверенность в себе заставляла ее нападать на меня вместо того, чтобы всматриваться в глубину собственной души. Ей нужен был мужчина рядом, и – как знать? – используя извечные женские уловки, она проверяла, как далеко я смогу зайти и готов ли сделать ради нее что-нибудь.
И когда вчера вечером Шерин Халиль с сыном и несколькими друзьями подошли к складу, дорогу им преградили прихожане с плакатами и мегафонами, громогласно призывающие жителей окрестных домов присоединиться к ним. Словесная перепалка быстро переросла в потасовку.
Мы лежали на полу с закрытыми глазами, так что не могли знать, кто как реагирует на эти слова. На этом и строила Афина свой расчет.