Мученица познает самое себя, проходя через боль, через страдание и самоотречение.
Я решил выждать, ничего не предпринимая. Тем временем «энергетика» (терпеть не могу это слово, которое ничего конкретного не означает, если речь не идет об электричестве) агентства заметно усилилась. Исчезли жалобы и нарекания; благодаря рекомендациям старых клиентов стали появляться новые. Служащие пребывали в прекрасном настроении, и, хотя работы прибавилось едва ли не вдвое, нанимать новых сотрудников не пришлось – все справлялись со своими обязанностями.
Я почувствовал, как кровь застыла у меня в жилах.
– Ты должна будешь ответить: «Счастливым человеком. Типичной матерью семейства, которая думает только о сыне, о муже, о том, как бы купить дом с садом, где можно будет проводить все лето». Я права? Ты можешь говорить.
Шеф, знавший о моей дружбе с фигурой, оказавшейся в центре скандала, вызвал меня и предложил взять у нее эксклюзивное интервью. Вначале я возмутился, потому что не хотел использовать дружеские отношения для увеличения тиража.
Я понял: Афина предоставляет мне блистательный шанс. Как это я сам не подумал об этом раньше? Устроить так, чтобы она «ездила», – значит удалить ее отсюда, вернуть себе главенствующее положение, причем застраховав себя от неприятностей, связанных с ее увольнением. Однако надо было как следует поразмыслить над этим, потому что, прежде чем помочь банку, она должна помочь мне. Мои боссы заметили, что мы стали работать лучше, и теперь нужно удержаться на этом уровне, иначе я рискую потерять престиж и ухудшить свое положение. Я понимаю, почему многие мои коллеги не стремятся лезть из кожи вон, чтобы повысить продуктивность. Если им это не удастся, их сочтут людьми некомпетентными, и все на этом. А если удастся, им придется постоянно повышать показатели, и эта гонка кончится инфарктом.