И целый час он молча слушал мои излияния. На самом деле я говорил не с ним, а с самим собой – с молодым человеком, перед которым открывалось блестящее будущее и вся жизнь была впереди, семья которого обладала нужными связями, способными открыть любые двери. А теперь он казался одним из бродяг из Хемпстеда (один из кварталов Лондона. – Прим. ред.) – пьяный, грязный, безмерно утомленный, близкий к отчаянью и без гроша в кармане.