Она заплатила за комплект белья, положила пакет в сумку.
– Потому что привыкла всю жизнь сносить страдания молча, – сказала она.
– Не нужно. Филемон и так поймет меня, ибо я вижу, что он затронут моим танцем. Человек, стоящий передо мной, страдает из-за того, что считает недостижимым, – из-за моей любви.
«Тогда вы – не счастливы», – говорю я. И мои собеседники предпочитают сменить тему.
А я не знал, достаточно или нет, но сказал, что спрашивающий кажется мне человеком высокомерным и себялюбивым. «Может быть, – отвечал он. – Однако добьешься ты того лишь, что повторяется с тех пор, когда человек стал понимать человека, – поддержания упорядоченности». «Мир идет вперед», – возразил я. Тогда он спросил, знаю ли я историю. Еще бы мне не знать. Но разве тысячи лет назад люди не умели возводить исполинские постройки вроде египетских пирамид? Разве не были мы способны поклоняться богам, ткать, добывать огонь, обзаводиться женами и любовницами, передавать послания? Ну разумеется, умели. Но несмотря на то, что мы сумели создать такую организацию, при которой даровые рабы заменены рабами, получающими жалованье, все прорывы и достижения существуют лишь в сфере науки. А люди задают себе те же вопросы, что и их далекие предки. Иными словами, они не продвинулись ни на пядь. В этот миг я и понял, что задающий такие вопросы послан небесами, это – ангел, это – хранитель.
– В пустом пространстве между буквами. В том кратком промежутке, когда одна нота уже смолкла, а другая еще не зазвучала.