Я хотела было ответить: «Спасибо твоему отцу», но сдержалась. Трапеза наша проходит в молчании, и постепенно мне начинает казаться, будто в этом нет ничего особенного: да, я обедаю вдвоем с дочерью, она много ездила по свету, а теперь вернулась, познала десятки дорог, но выбрала ту, что ведет к дому. Я знаю – это всего лишь иллюзия, но в жизни моей было столько суровой правды, отчего бы немножко не потешиться вымыслом?