Я был уверен: речь – обо мне. Неужели Афина устроила этот спектакль ради меня?
– Не надо, – остановила я ее. – Сама не знаю, почему попросила…
– Разумеется, я подумала, что брежу. Потому что не испытываю к тебе ни малейшей симпатии.
Сотрудница еще пыталась разубедить меня, но я уже подписывала бумаги. Когда мы летели в Бейрут, мир, казалось, преобразился. Бог придал моему бытию смысл, и мне было теперь ради чего жить и бороться в этой юдоли слез. Все наши усилия получили теперь оправдание.
– Да нет, я спрошу прямо: что вы здесь делаете?
– …но направляюсь как раз туда. На автобусе, разумеется.