– Все очень просто – у меня совершенно нет чувства ритма.
– Душа, кровь, плоть Великой Матери. Я люблю тебя с той же силой, с какой любят друг друга изгнанные души, встретившись в пустыне. Между нами никогда не будет никакого физического контакта, но страсть не бывает бесполезной и любовь не будет отринута. Если Мать пробудила ее в твоем сердце – значит, пробудит и в моем. Невозможно, чтобы энергия любви пропала втуне, – она могущественнее всего на свете и проявляется во многом и по-разному.
Когда гаснет свет, Афина не знает, что делать. Она спрашивает о сыне, а я отвечаю: «Не беспокойся, вверь его мне». Выхожу, включаю телевизор, нахожу анимационный канал, убираю звук, и готово – мальчик неотрывно уставился на экран. Проблема решена. Я задумываюсь над тем, как же раньше, когда не было телевидения, участвовали в этом ритуале женщины, тоже приводившие своих детей. Что тогда делали учителя?
Помню, как впервые поцеловал ее – это было в баре неподалеку от вокзала Виктория. Она в ту пору работала в банке, я уже был детективом Скотланд-Ярда. После нескольких свиданий она пригласила меня потанцевать в доме человека, у которого снимала квартиру. Я отказался – это был не мой стиль.
От моего брака с Афиной осталось и еще одно чрезвычайно значительное явление – наш сын, плод ее заветной мечты, которую она открыла мне еще до того, как мы поженились. У меня есть сын и от второго брака, но теперь – не в пример тому, как обстояло дело двенадцать лет назад, – я превосходно подготовлен ко всем взлетам и падениям отцовства.
– Это случилось там, в Трансильвании, вечером, когда мы сидели вокруг костра, пили, рассказывали какие-то забавные истории, слушали музыку. Если не считать одного случая в ресторане, я ни разу за все то время, что провела там, не испытывала необходимости в танце – как будто черпала энергию из другого источника. Да, так вот… Там, у костра, я почувствовала, что все вокруг меня – живое, все дышит и трепещет, я ощутила себя единым целым с Творением. И заплакала от радости, когда пляшущие языки пламени сложились в женское лицо – оно выражало сострадание, оно улыбалось мне…