Я сказал – понравилось. В нашей религии есть ответвление, приверженцы которого танцуют, чтобы встретиться с Аллахом, благословенно будь Его Имя! (Название этого течения в исламе – суфизм. – Прим. ред.)
Ресурсов никаких не имелось, и потому я сблизилась кое с кем из местных жителей, и они открыли мне мир лекарственных трав. Я стала сознавать, что существует народная традиция, уходящая корнями в седую старину и передаваемая из поколения в поколение через опыт, а не через набор технических приемов. Благодаря ей я сумела пройти гораздо дальше, нежели позволяли мои дарования, ведь теперь я находилась здесь не потому, что выполняла задание моих университетских руководителей, или способствовала экспорту оружия, или невольно пропагандировала какую-то политическую партию.
– Другую женщину. Она умнее и искреннее меня. Это – как душа, которая не принадлежит мне, но составляет часть моего существа.
– Потому что она определяет болезни, – с вызовом отвечала Афина. – И чем больше людей она облагодетельствует, тем лучше.
Афина вполне отчетливо сознавала: как только о церемониях на складе станет широко известно, свое предназначение она выполнить не сможет. Можно сколько угодно твердить людям, что она – не царица, не ведьма, не земное воплощение Божества, все будет впустую, ибо люди хотят следовать за власть имущими, а властью этой наделяют по своему желанию. И все это пойдет вразрез с идеями, которые она исповедует, – со свободой выбора, с освящением собственного хлеба, с пробуждением и выявлением в каждом человеке его дарований. Тут ни пастыри, ни вожатые не нужны.
– Я – актриса, мы ставим пьесу о женском лике Бога. От одного моего приятеля-журналиста я узнала, что вы бывали и в пустыне, и на Балканах, общались с цыганами и можете меня проконсультировать.