– Испугался... – пробурчал Кирей, чтобы оставить за собой последнее слово, и направился восвояси. Поле боя осталось за соперником. А победитель, как известно, получает все.
Что еще преступного он совершил? Сейчас Христофор снимает с номерного счета одного из банков пятьсот тысяч долларов, принадлежавших некогда Коммунистической партии Советского Союза, а теперь – неизвестно кому. Реквизиты счета и пароль сообщил ему Верлинов, а он, в свою очередь, узнал совершенно конфиденциальные данные при обеспечении режима секретности компьютерной сети Управления делами ЦК КПСС. Вроде бы налицо злоупотребление служебным положением и хищение чужого имущества в особо крупных размерах... Но, в конце концов, он сам многолетний член партии и может претендовать на свою долю в не меньшей степени, чем анонимные правопреемники, тайком растягивающие общую кассу по строящимся в самых живописных местах мира особнякам, никак не вписывающимся в партийную идеологию и моральный кодекс... Кстати, почему задерживается Христофор? Эти тайные самозванные наследники могли придумать какие-нибудь мерзости для того, кто захочет без спроса отхватить свой кусок пирога...
Аслан Идигов проснулся с тяжелой головой и отвратительным, хотя и ставшим привычным, привкусом во рту. Последние три года он напивался почти каждый день, старики неодобрительно косились, но рты не раскрывали: в свободной Республике Ичкерия каждый делает что хочет. И что может. А национальный гвардеец может все, что хочет. Мулла, конечно, брюзжит про Коран, но Коран писали давно... К тому же там прямо сказано: Аллах милосерд и всепрощающ... А вчера и вовсе никакого греха: гуляли свадьбу младшего Хамзаева, а на свадьбе любой нормальный мужчина обязан выпить за мир в доме и здоровье молодых. Только самый отъявленный святоша не поднимет стакана. К счастью, таких в республике все меньше и меньше.
– Ну ладно. – Инспектор отвел тяжелый взгляд, и рыбак с облегчением распрямился. – Попробуем тебе поверить... Но ты должен вспомнить обо всем необычном, что происходило в те дни!
– Греки не хотят поднимать тебя, пока не уверятся в том, что избегут неприятностей. Они подозревают недоброе. И между нами – им тоже грозит тридцать лет тюрьмы!