– Правда. Приезжает один человек, а я должен встретить его багаж.
– С удовольствием, – вежливо ответил Верлинов и с кавказской учтивостью добавил: – Твои друзья – это и мои друзья.
Бархан Сарыкум просыпался. Посвистывали тушканчики, деловито возились в поисках пищи песчанки, стремительно брызгали по слежавшейся поверхности проворные ящерки. Казалось, мелкая живность радуется тому, что пережила самое страшное время – ночь, когда гюрзы, кобры и песчаные удавчики ищут добычу. Конечно, будет очередной закат и очередная ночь, но счастливая пустынная мелочь об этом думать не может, наслаждаясь относительной безопасностью бесконечно длинного дня.
Ориентируясь на изученные ранее фотографии, Плеско обследовал берег, нашел нужную тропинку, прошелся по ней. Радовало то, что окрестности были пустынны, он не встретил ни одного человека. Подходящий участок нашелся довольно быстро: тропинка проходила мимо глубокой скальной расщелины, заваленной скатывавшимися сверху камнями, с другой стороны склон круто обрывался в море.
Он был прав. Параллельно железнодорожному полотну несся «КамАЗ», набитый жаждущими мести «волками ислама».
Тимофей дернулся, но железный захват только сильнее сомкнулся на предплечье.