– Перестань! Твоя доля двести пятьдесят тысяч! – запротестовал Христофор. Не зря он выбрал себе псевдо Джентльмен.
Но первое, что он сделал, спустившись к причалу, – прошептал короткое приказание на ухо капитану «Марии», стоявшему у яхты и издали наблюдавшему спор у распахнутой настежь двери сарая.
Огромный волосатый Медведь отличался от Лечи только славянским типом лица, если бы главные телохранители двух авторитетов сцепились в схватке, исход ее предсказать было бы довольно трудно.
Карпенко и Королев крепко пожали ему руку. Молча. Ибо что они могли сказать?
– Разберемся, – сосредоточенно сказал Еремеев. – Кисляков остается со страховкой, а мы идем к объекту!
– Не могу. Он приехал по делу. Горячая ладонь расстегнула «молнию» и нырнула внутрь.