Когда дверь за прапорщиком закрылась, полковник, ощущая сердцебиение, набрал номер Коржова. – Удалось установить человека, который участвовал в закладке заряда! – молодцевато доложил Дронов. Он ожидал благодарности или по меньшей мере заинтересованности, но не встретил ни того, ни другого.
– Скажу, – после секундной заминки ответил Влакос. – Но чуть позже. И... это будет правдой только в том случае, если окажется, что я не ошибся.
– У вас что-то со слухом? – Командир повысил голос. – Я сказал: максимальная по техническим данным!
– Сколько, сколько? – переспросил Ильяс. Ему показалось, что он ослышался. Двадцать тысяч он получал в неделю только от продажи наркоты. Престижный автомобиль «тянул» в три раза больше. Атомные бомбы в его представлении стоили миллионы.
– Почему вы меня тащите?! Я что, арестован? Коржов вышел встретить сына. Растрепанный и возбужденный Тимофей если и был пьян, то несильно. Круглое простодушное лицо раскраснелось, он размахивал руками и без конца поправлял съезжающие с переносицы очки с круглыми маленькими стеклами.