– Давай, иды. – Черная тень на свою беду не поспешила за остальными. – А то потэряешся!
– Наверное, судьба, Саша, – не менее банально ответил обалдевший от изменения своей собственной судьбы кавторанг. Он сидел в кресле с голым, густо заросшим курчавыми волосами торсом, зато в форменных брюках и парадном поясе, к которому был пристегнут кортик. – Я тоже думал, что всю жизнь прохожу замом, а оно видишь как обернулось...
Вслед за капитаном Христофор подбежал к краю причала и склонился над прозрачной голубоватой гладью. Из-под воды на него смотрело синее лицо Никона. Глаза утопленника были широко раскрыты.
– Давай я сяду за руль, а то тебя совсем развезло. И заедем в одну гостиницу, там в баре мой любимый джин...
– Кто же это, черт возьми! – Павлов нервно ударил кулаком в ладонь.
– Оно тебе надо – чужое горе? – отозвался Поплавский присказкой, которую использовал уже пятнадцать лет.