Дуло двустволки пальнуло таким зарядом злобы и ненависти, что в душе Гуссейна сдетонировали аналогичные чувства.
Снаружи сильно постучали. Взгляд Томаза затравленно метнулся от Алекса к двери и обратно. Тот мгновенно все понял. Когда зажатая в кулак рука вынырнула из-под куртки, она была длиннее на девятнадцать сантиметров тускло блестящей неновым воронением закаленной стали.
– Ну в руку воткну, пусть в ДИЗО подержат... Пересижу. – Обе подавленно замолчали.
– Очень просто. Он давал команды по телефону. А его подчиненные были разбиты на пятерки, и тот, кто стоял ниже, не знал своего командира...
– Едет уже милиция, едет... – не то успокаивала, не то угрожала толстуха.
– Следователь Апресян объясняет все по-другому... Лис пожал плечами.