Цербер похлопал пухлой ладошкой по толстой папке.
У Рогалева было много времени, чтобы анализировать причины провала и делать выводы. А они напрашивались сами собой. Одни и те же люди, интенсивно совершая дерзкие преступления, привыкают к риску и утрачивают осторожность. Планировать нападение средь бела дня, в самом центре города было подобно самоубийству. Петукаев нормально действовал в группе, но, оставшись один на один с толпой, не выдержал. «В следующий раз надо действовать умнее. И осторожнее», – решил он, хотя еще не знал, наступит ли этот «следующий раз».
– А правда, что ты тогда двоих застрелил? И мента, своего бывшего напарника?
Николай Иванович поднял руку, шум сразу смолк.
Пальцы закончились, образовав огромный кулак, который массажист задумчиво покрутил перед собой.
– Побыстрей, Марина, – с отчетливым раздражением сказал Хондачев. – Ты нас задерживаешь.