– Такое прощать нельзя. Надо идти разбираться...
– Если бы он с Боксером договорился, тот бы нам сказал, – принялся логически рассуждать старший. – Раз Боксер ничего не сказал, значит, не договорился. Тогда должен платить.
Они поменялись местами. Гусар тоже был на взводе и потому не набирал скорости, прижимаясь к кромке шоссе. Но полотно было узким, и сзади раздраженно сигналили. Параллельно дороге тянулся широкий проселок, и он свернул на него.
– Никто не собирается тебя обманывать. Я рассказал, что не смог их продать. Разве за это я заслужил смерть? Сейчас я отдам тебе твои вещи, и делай с ними что хочешь!
Они зашли в небольшой бар. Маленькие круглые столики покрывали кремовые скатерти, такими же были салфетки и драпировка стен. Заведение имело хорошую репутацию, и Лиса здесь знали.
– Как жена?! – попытался спасти положение Окошкин. Ведь это его служба готовила материалы, и он нес ответственность за провал сценария. – Документы есть?