Новенькую повалили поперек кровати, задрали к голове юбку, сорвали грубые казенные трусы. Парализованная ужасом Зойка не сопротивлялась.
– Ты где? – голос Литвинова звучал невозмутимо, как всегда.
– Какие крайности? Я сейчас хотел рапорт написать! Устал, надоело... Башка болит...
«Бык» понял, что это не рядовой гражданин вмешался в развитие событий. Те забились в «Аквариум» и носа не кажут, только маячат белые лица за толстым мутноватым стеклом. Да и нет у рядовых граждан оружия, не говорят они таким тоном и такими словами не бросаются. И взгляды у них совсем другие. Ясно, что это мент! Но и ментам непозволительно вмешиваться в дела братвы, и ментов валят почем зря...
– Да кто он такой, собственно говоря? – Пастряков открыл глаза. – Почему позволяет такое?
– Он наш, «хозяйский», – убежденно говорила женщина. – По всему видно, по одежде, походке, манерам... Увидел, что я смотрю – и морду отвернул, как мурый зечара... И лотом, они перед нами шли, все втроем, те двое его вроде под руки вели... Только зашли в подворотню, а он уже обратно выходит, и на земле два трупа! Быстро и насмерть... Тут надо опыт иметь, просто так не выйдет...